Борис ШЕРГИН. Из неопубликованного дневника. 1942 год.
Уж дни долгие. В семь утра, как ставен откроем, ещё свет синий льётся и мешается в комнате с светом свещи или лампады. Но уж можно бы садиться писать. И до шести вечера можно читать (люди читают).
С утра поползу куда ле. Уж не рвусь так, что худо вижу. Сам-то себе твержу: «злую печаль развевай доброю мыслию». А добро у меня одно: вера Христова. Иначе для меня – плач и скрежет зубов.
Вишь, всё ещё голубизну, да белизну, да весну, да узор дерев высматриваю. А ведь гораздо насущнее, несравненно необходимее, благодарнее для меня в себя, в душу эту голубизну и белизну эту весну и свет стяжать. Я слышал сегодня (это слово напиши на сердце, обвяжи о выю!): «Царство Божие нудится и нуждницы восхищают е» . Хрисостомос говорит: «Через царство внутреннее и небесное приходит». Ещё только на пороги оного великого здания я гляжу, около переступая. Если нет старца, дак «по совету» надо жить… Не знаю, и за «советом» оным великим к кому идти. Но ведь, я чаю, беспризорных-то овец и не оставляет Пастырь добрый. И вот я, сущее «овча погибшее», брожу вокруг да около и вопию: «Призови мя, Спасе, и спаси мя! Охота дверь райскую обрести!»
Фото А. А. Афронина
